Leaderboard

Чувак к 27ми годам не только не имел отношений, но и секс был единичный, давно и неправда (если не соврал), с сексом у вас были проблемы. Думаю, отношения строит не на значимости, а на ценности, рационал. Если он твой вареник за это время на голову натянуть не успел, то за темы с жильем, детьми и отъездом ценность твою пересчитал, и посчитал неподходящей. Отфильтровал. Я бы ничего не делала, если не всплывёт.

Переваривает еще. А так, вполне адекватный. Если есть негатив, это хорошо, я думаю, лучше, чем равнодушие. Мое мнение, если ты значима, то объявится)

Антиутопии. Часть II. Ну а тепееееерь столпы жанра - знаменитый антиутопический триптих: "1984", "О дивный новый мир!" и "451 градус по Фаренгейту". « Есть лишь одна проблема - одна-единственная в мире - вернуть людям духовное содержание, духовные заботы… » — А. де Сент-Экзюпери ----------------------------------------------- "1984" Джордж Оруэлл «Когда слова теряют свой смысл, люди теряют свободу» — Конфуций "1984" по праву считается самым сильным произведением этого жанра (и вообще одним из сильнейших литературных произведений). Признанная классика, написанная по всем канонам антиутопии. Мощнейшая книга. Если же кто-то считает её "ниачом", то могу лишь отметить, что цветных картинок в ней и правда нет, так что могу понять, почему такое мнение существует. @Ночной Дозор'у книга не понравилась. Что, в принципе, неудивительно, ибо весьма сомневаюсь, что любой, хоть сколько-нибудь адекватный человек получит приятные эмоции от прочтения.. В отзывах я часто встречала фразу о том, что книга оставила рану на сердце, я же отделалась плохим (просто отвратительнейшим) настроением и подавленным состоянием на несколько дней. О чем же? Общество непрекращающейся войны (хотя противник периодически меняется) и тотальной всепроникающей лжи. Не составляет труда примерить на себя судьбу главного героя — маленького человека с максимально типичной фамилией Смит. Он работал в министерстве, чьей основной задачей было распространять обман и фальсифицировать историю. Он плохо ел, одевался в то, что мог достать, его раздражали общеобязательные физзарядки, он выглядел и чувствовал себя старше, чем был. А ещё он тянулся к лучшему, к тем осколкам нормальной жизни, которые случайно ему попадались. И думал: сопоставлял известные — и не забытые им, вопреки неписаному правилу, — факты. Поначалу — неумело и неловко: усвоенная с юных лет пропаганда влияла довольно сильно. Но чем дальше, тем сильнее правда — неприглядная, нежеланная, пугающая — подтачивала вбитые «идеологически правильные» устои. Привычка к двоемыслию — то есть умению искренне верить в две взаимоисключающие вещи и менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости — уже не помогала. Не спасал и специально деформированный и выхолощенный язык («новояз»), который должен был сделать невозможными любые мысли, кроме одобряемых социумом. И Уинстон Смит раз за разом нарушал общепринятые нормы. При этом он таился, боялся до судорог, прекрасно сознавая, на что себя обрекает. Но оставаться «правоверным» уже физически не мог. Особенно когда влюбился в красавицу Джулию, его коллегу по работе и бунтарку по склонности сердца.Для еретиков в антиутопиях невозможен конец «жили они долго и счастливо и умерли в один день». Уинстона и Джулию арестовывают и ломают — жестоко, страшно, безнадёжно. Они остаются живы — но предают друг друга и себя. А потом — тихое и бессмысленное угасание над стаканом паршивого джина... Сам Оруэлл писал: Тем не менее, «1984» был попросту обречён на запрет в СССР. Океания оказалась слишком пронзительно узнаваемой. Это касалось и мира вещей: еда из столовой, вызывавшая — если к ней присмотреться — не аппетит , а рвотный рефлекс; одежда отвратительного покроя из неприятной на ощупь и линючей ткани; вечный дефицит всего, от бритвенных лезвий до противного, вызывающего изжогу растворимого кофе (да-да, и практическая невозможность достать настоящий кофе)... Это ещё больше касалось социальной сферы: найдите десять отличий между двухминутками ненависти и обязательными политинформациями! Попробуйте не узнать в истеричных фанатиках Большого Брата всех тех спортсменок-комсомолок-отличниц, от которых было не продохнуть! Чем отличается дочурка Парсонса, уличившая в мыслепреступлении и посадившая в тюрьму отца, от прославлявшегося во всех школах Павлика Морозова? Популярная в Советском Союзе шутка: «Из трёх качеств — умный, честный и партийный — у человека одновременно могут присутствовать максимум два», — о чём она, как не о двоемыслии, поощряемом в масштабах государства? В СССР роман официально был разрешён к печати только в 1988 году. Однако не только в соцлагере, но и на Западе «1984» многими был принят в штыки. Объясняя это, знаменитый психолог и философ Эрих Фромм писал: «Такие книги, как роман Оруэлла, — мощные предупреждения, и получится очень неудачно, если читатель самодовольно поймёт “1984” как очередное описание сталинского варварства и не заметит, что это касается и нас [Запада] тоже... Читатель найдёт много других черт современной западной цивилизации, если, конечно, сам сможет переступить через своё “двоемыслие”». В общем, на «1984», как на зеркало, пенять было нечего. Хотя отражение, конечно, получилось печальным и во многом обидным. Итог: Читать однозначно. Даже не знаю, с чем можно сравнить силу воздействия этой книги. И...вас предупреждали. Будет больно. -------------------------------------------------------------- "О дивный новый мир!" Олдос Хаксли Единственный способ отделаться от искушения — уступить ему. — Лорд Генри "Портрет Дориана Грея" О чём? Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (в 26 веке христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого — общество потребления. Отсчитывается новое летоисчисление — Эра Т — с появления Форда Т. Потребление возведено в культ, символом потребительского бога выступает Генри Форд, а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т». При этом девиз планеты — «Общность, Одинаковость, Стабильность», и всё делается в соответствии с ним: людей выращивают на человекофабриках, ещё на эмбриональной стадии разделяют на пять каст и жёстко, эффективно развивают желательные свойства и подавляют ненужные. Но раз за разом и эта идеально отлаженная государственная машина сбоит. Отнюдь не всегда к радости «неправильных», — но неизбежно. Многие люди решат, что это чистой воды утопия без всякой «анти». Что вполне закономерно для определенной ступени развития личности. Хаксли написал воистину прекрасный мир, где все счастливы. Примитивным гедонистическим счастьем. В жизни общества ликвидировано все возвышенное и вызывающее сильные чувства: любовь, религия, высокое искусство, свободомыслие и фундаментальная наука. Эмоционально и духовно «новый» мир очень беден. Возвышенные сложные чувства заменены физиологическими ощущениями. Здесь нет любви, зато процветает половой разврат, красиво названный «взаимопользованием». В этом мире живет инфантильное общество, считающее потребление и удовлетворение своих потребностей высшими ценностями; которое считает философию «недопотребления» (аскетизм и пр.) неприемлимой для себя, с детства приученных к покупке новых, даже ненужных вещей. Вместо нравственности людям с детства во сне внушаются примитивные гипнопедические установки на потребление, коллективизм и гигиену, например: «Сомы грамм — и нету драм!», «Лучше новое купить, чем старое чинить», «Чистота — залог благофордия». В романе изящно показано общество людей без права выбора - ведь выбирать можно только развлечения на вечер. Здесь нет книг, зато есть огромное количество развлечений. Здесь нет Бога, его роль исполняет Генри Форд, даже кресты заменены буквой Т — в честь его самой удачной модели автомобиля. Человеческая жизнь отныне потеряла свою ценность. Тут очень будет уместным выражение: незаменимых нет. Любого можно заменить таким же человеком из пробирки. Смерть перестала быть чем-то пугающим, благодаря урокам умирания. Все умирают молодыми — несмотря на возраст все выглядят не старше 30 лет. В «новом» мире решена проблема старости и физического нездоровья. Большинство психологических проблем люди решают с помощью наркотика — сомы, который не вызывает абстинентного синдрома, но убивает потребляющих его к возрасту около 60 лет. Благодаря достижениям медицины, к этому возрасту люди не успевают состариться и умирают молодыми и красивыми. Даже смерть они встречают весело, беспрерывно развлекаясь музыкой, телепередачами и наркотиками. Книга описывает жизнь различных людей, которые не могут вписаться в это общество. Ими становятся те, кто не усвоил всеобщий коллективизм и у кого развились индивидуальность и самосознание. --------- Немного о художественной составляющей. Из художественных плюсов все же стоит отметить, что мир оригинален, хорошо прописан и читать его весьма интересно. Пожалуй, на этом всё. Сам роман эмоционально слаб. Связи с героями не чувствуешь, им не сопереживаешь. Ощущение, будто наблюдаешь за лабораторными крысами в стерильном помещении. В книге полно нестыковок. Например, с одной стороны, Монд говорит, что клоны нужны для нудных однообразных, тяжелых работ, на которых альфы работать не могут. Но тут же утверждается, что многие работы (например сельское хозяйство) вполне можно было и убрать, но выполняются они только для того, чтобы занять низшие касты. То же самое и с сокращением рабочего дня. Получается какое-то масло масляное. Мы делаем кучу близнецов, чтобы они выполняли работу, для которой достаточно пары человек, а затем придумываем работу, чтобы всю эту уйму народа занять. По поводу сексуального контекста. Если уж способны создавать эпсилонов, которым нравится работать в адской жаре, почему не создавать людей без сексуального инстинкта? Хотя вариант автора мне нравится больше Даже Дикарь выглядит гораздо большим ребенком, нежели остальные обитатели мира. Этаким капризным, сам не знающим чего хочет подростком. Вполне понятно, что появление Дикаря было призвано показать, как чудовищен был бы такой утопичный мир для «истинно свободного» человека с развитой духовностью. Или что-то в этом духе. Но выглядит главный герой как малолетняя истеричка, что симпатии не вызывает разве что вам 16 и вы считаете, что весь мир вас не понимает. В данной книге ценна не сама книга (достаточно слабая, как художественное произведение), а вопросы, которые она поднимает. Хаксли в своем романе затронул многие идеи. Тут и идеи Платона и Мора об идеальном государстве, управляемом философами; вера в равенство людей Маркса (недаром главный лозунг «нового» мира гласит: общность, одинаковость, стабильность). Здесь сатирическая критика коммунизма, а также фордизма, как крайней степени капитализма. На мой взгляд, роман изобилует первоклассной сатирой и иронией. Несмотря на свой возраст, роман очень актуален — многое из высмеянного сейчас мы видим в своей жизни. После прочтения над многим задумываешься. И хоть в роман полон сюжетных недостатков его однозначно стоит прочесть. ----------- Будет уместно провести некоторые параллели с произведением Джорджа Оруэлла «1984» и «Дивным Новым миром». Обе вещи идеально описывают социальную систему, где человек это винтик, а общественное ставится выше индивидуального да еще и возводится в степень. Только у Оруэлла мы имеем дело с тоталитарной антиутопией, принудительным несчастьем, а у Хаксли все наоборот — перед нами открывается общество тотального принудительного счастья, и еще неизвестно, какая из этих двух Систем страшнее. В романе полно сцен, которые это красноречиво иллюстрируют. -------------------------------------------------------- "451 градус по Фаренгейту" Рэй Бредберри Я специально оставила его напоследок, Рэй Бредберри - просто бальзам на мою душу. Конечно, это субъективно, но мне его творчество заходит на 100% всегда по всем параметрам. «Дурак стал нормой, еще немного, и дурак станет идеалом» — Братья Стругацкие. «Кто не созидает, должен разрушать» О чем? В романе показан мир, похожий и на 1984, и на Дивный Новый. Хранение и чтение книг запрещено законом, любители почитать попадают в тюрьму, а их жилища сжигаются вместе с этими самыми книгами. Кроме того, запрещено критическое мышление. Действующий режим топит за общество потребления - мозги людям забивают кучей развлечений, поп-культурой, работой, лишь бы в головах не дай бог не проскочила какая то лишняя мысль. Нет, это не мыслепреступление, здесь за это не наказывают. Вместо этого стараются просто выбить из головы все лишнее. Мир, между тем, находится на грани политического кризиса. Вот-вот начнется война, самолеты с бомбами уже пролетают над ними, но люди все так же не думают ни о чем. Они утром идут на работу, вечером возвращаются с нее и проводят время перед телевизором. В этом обществе не принято говорить о чувствах, природе, погоде, не принято иметь свое мнение или заниматься творчеством. Это не преследуется (почти) по закону, а просто считается странным. Ну и, по всем канонам жанра, появляется человек, который не такой как все, а потом находит еще кучу таких же (извините за каламбур). ---------------- Книга ослепляет. Отличный стиль повествования захватывает сразу и не отпускает, пока книга не отпечатается в сознании. Причем, это начинается даже не собственно с романа, а уже с предисловия: Я даже не знаю, что написать в рецензии, потому что я ОЧЕНЬ предвзята к этому автору. Но я могу принести один отзыв, который мне очень в карту))) Рэй Брэдбери говорил: «Меня просят предсказать будущее, а я его хочу предотвратить». Но, к сожалению, нельзя сказать, что он предотвратил то будущее, которое описано в его «451° по Фаренгейту». Взгляните вокруг себя. Найдите полку с вашими любимыми книгами, вспомните сколько радостных часов удовольствия вам принесли эти шедевры литературы и подумайте о том как они вам дороги. Вам хорошо, вам приятно вспоминать об этом. А теперь представьте, что вы ни разу в жизни не прочитали ни одной книги, а весь ваш кругозор ограничивается лишь передачей «ДОМ — 2», парочкой мыльных опер и выпусками новостей, в которых, понятное дело, показывают лишь то, что вам позволено видеть. Никого не напоминает? Если нет, то я завидую. Мир в романе страшный, не в том смысле, что по улицам бродят зомби, поедая человечину. Страшен он тем, что описанное в фантастической книге становится реальностью. Вы сами проведете параллели во время чтения (наушники в ушах, стены и шоу в них которые прочно ассоциируются у меня с Дом2 и теми, кто его смотрит и т.д.). Итог: Книга из разряда несомненных шедевров, текст, который, как ни печально, не утратит своей актуальности ещё многие годы, ведь современное общество уверенными шагами идёт по тому пути, который так ярко описал Рэй Брэдбери. Написанная великолепным литературным языком история упадка западной цивилизации до костей пробирает своей реальностью и дает богатейшую пишу для размышлений. Читайте её, думайте, и, может быть, мир всё же станет лучше и мы хотя бы на один шаг отойдем от той пропасти, к которой так стремительно приближаемся. Настоятельно рекомендую. ---------------------------------------- "Скотный двор" Джордж Оруэлл "Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие" Нельзя сказать, что это каноническая антиутопия, да и когда вы возьмете книгу в руки, то увидите утверждение, что книга - сказка. И с этим утверждением очень и очень сложно поспорить если бы не было так грустно. Однако, рассматривая антиутопии, пройти мимо этого произведения воистину не представляется возможным. Многие считают, что "1984" - это не сатира, а вот скотный двор - да. Нет. Двор - не сатира. Сатира - это нечто иронично-саркастично-преувеличенное. По крайней мере я представляю её не такой явной и слегка иносказательной. Слегка. Скотный двор - не просто высмеивание, это прямым текстом издевательство над реальностью. И тем грустнее, что там ничего и не преувеличено то, а всего лишь роли людские розданы животным. О чем? Очевидная сатира на Советский Союз. Ироничная и одновременно печальная история об осквернении идей социализма тиранами, рассказана автором в форме сказки, где в роли людей выступают животные заурядной британской фермы. Каждый зверь и каждая птица — социально-политический типаж, который мы можем встретить и в наше время, несмотря на то, что повествование отражает события в России первой половины ХХ века. В 1943 году, задумав «Двор», Оруэлл сказал жене, что хочет сделать прозрачный, легко переводимый на другие языки текст. В первую очередь, на русский. Надежда, что читатели страны, о которой он думал неотступно, когда-нибудь прочтут его книги, не оставляла его. Итог: Не стоит воспринимать роман только в прошедшем времени. История совершает непрерывные обороты и все возвращается на то же самое место. К сожалению, не всегда все заканчивается только на уровне информационных войн. Перейти грань между войной за обладание умами жителей Скотного двора и войной за сам Скотный двор, оказалось довольно просто. Гибнут лучшие, а на их место приходят Наполеоны и его прихвостни, которые умеют красиво говорить. Скотизм, к сожалению, в той или иной степени распространен везде и всюду: идеалистов сменяют властолюбцы политиканы и любое общество может родить своего «Наполеона». Все равны, но кто-то непременно окажется равнее, куда ни посмотри. Можно ли что-нибудь этому противопоставить? Ответ автора очевиден: образование, ум, и неравнодушие. Хотя и этого может не хватить, ведь тогда не ровен час самому превратится в свинью...

Выпуск №2. Антиутопии. Часть I. (перевыпуск) Здравствуйте, котятки. Сегодня мы поговорим об антиутопиях. О мрачном литературном жанре, полном безысходности... И несмотря на это, являющимся обязательным для прочтения тем, кто хочет кормить мозг и не хочет застрять в развитии, или деградировать. И вообще понимать немного больше в этом мире (например, о чем баттлят рэпперы ыыыы). Поехали. Рассматривая антиутопии ХХ века, можно прийти к интересному выводу: они давно уже представляют собой не столько предсказание будущего, сколько попытку осознать настоящее. Грядущие невзгоды гораздо меньше волнуют человека, чем то, что окружает его непосредственно. Особенно, когда это окружение ощущается настолько дискомфортным, что хоть как-то воспринимать его получается, лишь дистанцировавшись, отодвинув его — хотя бы перенеся по времени: в будущее. Эта дистанция — кстати, необходимостью дистанцироваться объясняется и обращение к фантастическому жанру — помогает достичь сразу нескольких целей. Чтобы осмыслить ситуацию, увидеть её целиком, с тенденциями и закономерностями, а не как набор случайных элементов, надо выйти из плоскости повседневности, подняться над происходящим. Это непросто, если ты находишься внутри потока событий. Трудно отстраниться от того, что происходит рядом и напрямую касается тебя и твоих близких, порой увлекая навстречу будущим бедам, а возможно, и гибели. Но на порядок сложнее другое. Автору приходится решать почти нерешаемую задачу. Как, находясь внутри страшного, не позволить страху непоправимо себя деформировать? Нужно осознать то, чему сопротивляется собственное сознание, и передать понятое другим. Нужно отстраниться от собственных страданий и переплавить их в текст. И вот тут фантастика — один из способов сыграть в игру «это всё-таки не совсем так и немного не со мной». И вправду: действие — в будущем, сюжет — преувеличен, в основе — допущение, а то и вообще пародия. Всё равно слишком похоже на настоящее? Вам привиделось, это же фантастика! В итоге антиутопии сплошь и рядом не содержат никаких гениальных предвидений, а всего лишь чуть более выпукло показывают реальность. Единственный футурологический аспект — демонстрация того, к чему приведут тенденции сегодняшнего дня. И по сути своей современная антиутопия — уже не более чем докладная записка «о развитии текущего момента». Что же такое антиутопия? Разобраться в этом не так просто. Конечно, определений много, но они либо недостаточны и расплывчаты (как в Википедии: «...направление в художественной литературе, описывающее государство, в котором возобладали негативные тенденции развития», — а чем отличается от антропогенного постапокалипсиса? Да, и как насчёт кино?), либо занимают пол страницы текста и написаны таким академичным языком, что пока дочитаешь до конца — забудешь, с чего начиналось и зачем ты в этот словарь вообще полез. Но мы попробуем. Итак. Основная черта общества в антиутопии — тотальное, абсолютное недоверие к человеку как личности. Всё расписано и должно идти только так, как установлено. Различия между людьми или вовсе не признаются, или разрешены только в отведённых рамках — при этом людей разделяют либо по функциям, либо по слоям. Член такого социума ни в коем случае не должен располагать полной и достоверной информацией о происходящем — только информационным суррогатом, пропущенным через фильтры государственной машины. В идеале он не должен и думать — думать будут за него. Чтобы чего не вышло. ---------------------------------------- Но начнем мы не с Оруэлла, не с Хаксли, и даже не с Замятина. Начнем мы с книги, популярнее которой только Библия. А в США это именно так ахах "АТЛАНТ РАСПРАВИЛ ПЛЕЧИ" Айн Рэнр. Плохая книга, которую стоит прочесть. В советской литературе регулярно встречаются произведения, в которых идеи «соцреализма» доведены до абсурда: - Товарищ, скорей пошли в колхоз, где будем до вечера петь песни и счастливо перевыполнять пятилетний план во славу нашей Партии и товарища Сталина! - Конечно, товарищ! Сейчас только выполню три нормы на заводе и приеду покорять целину! - Эх, товарищ, как же хорошо живется в Советской стране под мудрым руководством Коммунистической Партии и ее бессменного лидера дорогого Леонида Ильича! Все эти фразы о роли коммунистической партии, без которой советский человек даже шага сделать не может, совершенно плоский пафос, который автор подсовывал читателю вместо естественной жизни, и замена русского языка на предвыборные лозунги запросто могли испортить даже хорошую книгу. Примерно так же вышло с романом «Атлант расправил плечи». Бывают на свете бездарные книги, которые вызывают общественный резонанс. В 60-е и 70-е годы XIX века мыслящая Россия зачитывалась романом Чернышевского «Что делать» — произведением, напрочь лишенным литературных достоинств, из которого, однако же, целое поколение русской интеллигенции извлекло смысл жизни. Нечто похожее случилось с книгами Айн Рэнд. Сами по себе эти увесистые тома скучной прозы (а там из ажно 3 тома) с ходульными героями, вымышленными сюжетами и картонными страстями не представляют никакого художественного интереса, а ее так называемая философия объективизма сводится к нехитрому утверждению, что эгоизм есть наивысшая добродетель, а капитализм — наилучшее общественное устройство. Все это изложено с простодушием и прямолинейностью какого-нибудь «Пятого сна Веры Павловны» из того же Чернышевского. Однако романы Айн Рэнд надежно прописались на полках книжных магазинов в разделах бизнеса. Особенно популярны они среди молодежи, которая находит в них ответы на какие-то важные для себя вопросы. Причина такой популярности, видимо, в том же самом, что заставляет людей ходить на тренинги по манипуляциям и жестким переговорам, осваивать боевые искусства и вывешивать в социальных сетях антисоциальные статусы типа «улыбайтесь чаще, это всех раздражает»: основным законом жизни стала внутривидовая конкуренция и борьба за выживание. Распад социальной ткани общества обнажил биологические механизмы естественного отбора. От общества по Марксу, которое пыталось построить общее благо, мы перешли к обществу по Дарвину, где выживает сильнейший. И тут как нельзя кстати пришлась жизненная философия Алисы Зиновьевны Розенбаум (настоящее имя Айн Рэнд), уехавшей в 1925 году из СССР и пробивавшейся к успеху в США в «ревущие двадцатые» и «лихие тридцатые», писавшей сценарии для Голливуда и сформулировавшей свое кредо устами героя «Атлант расправил плечи» Джона Голда: «Никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня». В ее судьбе и воззрениях видят пример миллионы менеджеров, попавших из сонной советской провинции в рыночный котел мегаполиса, на своих боках ощутившие давку московского метро и законы офисных джунглей. Почему же "Атлант" - плохая книга? Во-первых, потому же, почему и комиксы про Бэтмена. "Атлант" — это массовая литература, она создана для того, чтобы ее читали все. Первые рецензенты в 1957 году иронически сравнивали книгу с комиксом про Супермена, и именно на комиксы она оказала огромное влияние (Стив Дитко, создатель "Человека-паука" — большой поклонник). Во-вторых — те, кто работает в издательстве прекрасно знают что, увы, для успеха книги не так важно, что там внутри. Важно, как это ни смешно, упомянул ли ее мимоходом Владимир Путин. Владимир Путин эту книгу не упоминал, насколько мне известно, зато Айн Рэнд упоминали Рональд Рейган, Рэнд Пол и Алан Гринспен. Для правых американских политиков из Республиканской Партии это почти Библия, образ героических капиталистов льстит. В-третьих, Айн Рэнд — это в какой-то степени культовая фигура. В том же смысле культовая, что и Блаватская или Рон Хаббард. Достоевского не раскручивает никто, "Атланта" раскручивает целый Институт Айн Рэнд, ежегодно бесплатно раздающий студентам 40 000 экземпляров книги. По нашим временам редкая книга может похвастаться таким тиражом, а это только подарки. В-четвертых, идеи Рэнд очень просты и привлекательны для юношества. Один преподаватель философии называл объективизм "философией для четырнадцатилетних". Представьте, что вы в юности прочли толстый том, который вам, может быть, даже подарили, сказав, что это великий философский роман, а вы там сразу все поняли — капитализм, индивидуализм, разумный эгоизм, герои и злодеи. Мало того, до всего, что вы прочли, вы дошли сами, вы все это и раньше понимали, именно эту простую философию, как заметил Алексей Цветков, вы и практиковали в отношениях с учителями и родителями. А тут ваши взгляды подтвердил великий философ в великом романе. Очень многим это нравится, на этом они и останавливаются. А теперь о книге. В ней есть несколько хороших отрывков и недурных философских идей, которые достойны лучшего литературного воплощения, чем черно-белый мир, в котором картонные герои делятся на хороших умных ребят и невероятных злобных идиотов. Белые — сильны, благородны и блистательны. Черные — слабы, мелочны и противны. Черные от белых отличаются при первом же появлении, и, конечно, Белые побеждают (прям расизм в действии ). Увы, даже самая замечательная идея проигрывает если подавать ее с однобокостью религиозных фанатиков. К тому же, автор крайне подвержена синдрому пророка, её герои становятся в позу при каждом удобном случае и начинают Вещать. Тюфяк Таггерт зачем-то рассказывает случайно встреченной продавщице о своей деятельности в железнодорожной компании, причем делает это так, как будто сочиняет пиар-заметку. Д’Анкония воспевает оду деньгам на светской вечеринке. Да что там говорить, если главная героиня продолжает говорить речами в постели, что так же уместно и естественно, как и заниматься сексом на трибуне. Апофеозом лозунгов и речей стало, конечно, знаменитое выступление Джона Голта по радио. Айн Рэнд писала его два года, а Джон в книге говорил три часа, но количество не всегда означает качество. Во-первых, сама по себе трехчасовая речь — это глупость неимоверная. В реальности половина слушателей выключила радио спустя несколько минут, случись такое в реальном мире. А во-вторых, это выступление ну ни разу не похоже на лучшие ораторские образцы. И античные мастера, и Ленин или другие лидеры мнений строили речи совершенно по-другому. Вот они могли зажечь сердца сторонников и переубедить оппонентов. Речь Голта ничего кроме скуки не вызывает, на что он надеялся — непонятно. «Атлант расправляет плечи» — это не только философская прокламация, а ещё и посредственный дамский роман, вобравший в себя все худшие штампы этого жанра. Страдания — есть, минуты любви и радости — есть, яркие и привлекательные мужчины — наличествуют. Главная героиня дважды поменяла любовь всей своей жизни, и очень смешно, когда все трое её любовников отнеслись к её выбору с пониманием без малейшей ревности. В то время как один из-за неё объявил целибат, а второй — бросил семью и развёлся с женой, пусть и нелюбимой. + типичное двоемыслие - когда у д'Анкония якобы множество женщин — это разврат. А когда Дагни спит то с Риарденом то с Франциско то с Голтом, это все тонкая чувственность. Напоминает некоторых недалеких персонажей с тематических форумов, хехе. Ладно-ладно, в книге есть действительно сильные художественные моменты. Катастрофа поезда во втором томе, вызванная небрежностью служащих. (Вот здесь миссис Рэнд действительно удалось взять за живое, потому что описанная ситуация казалась настолько реальной в нашем мире, что невольно поеживаешься от того, что она в любой момент может произойти. Да и произошла - Зимняя Вишня в Кемерово.) Метания доктора Стэдлера, создавшего машину Судного дня. Страдания семьи Хэнка Риардэна, которые против всей воли автора получились настоящими — таких вот промышленников, обменявших семью на работу очень и очень много. ------------- Литературную часть сего произведения критикуют почти все у кого есть мозг, гораздо интереснее часть философская. Тут, пожалуй, будет разумно согласиться с некоторыми тезисами Алисы Зиновьевны: У человека должно быть Дело, в котором он совершенствуется на протяжении всей своей жизни. Тут не имеется в виду бизнес. Если у кого-то Дело — ловить бандитов, управлять трактором или даже двор мести, то такой человек ничем не хуже того, для кого Дело — это бизнес или управление. Дело определяет цель в жизни, соответственно те, у кого Дела нет — не имеют цели, идут куда придется, работают, чтобы отдыхать. Презрением к таким людям, иногда переходящим в ненависть, пропитан весь роман. Капиталисты, заработавшие свои состояния самостоятельно — талантливые и неординарные личности, какими бы упырями они не казались обывателю. Их есть за что уважать. При большой роли государства в экономике, начинают появляться «капиталисты», получившие свои состояния от государства, «нахаляву», путем обмана, связей и интриг. Такие люди умеют интриговать, но не умеют созидательно работать. Когда доля таких людей в экономике высока — она приходит в упадок. Верность этого тезиса, я думаю, ощутили на себе все жители бывшего СССР в 90-е. Итог: По-моему мнению, именно с этой книги стоит начинать знакомство с утопиями тем неокрепшим умам, которые ничего умнее Гарри Поттера не читали (хорошо, если его вообще читали) и тем, кому нравятся Сумерки . А потом, переварив её, приступать к произведениям, которые действительно заставляют мыслить. ------------------------------------------------ "МЫ" Евгений Замятин Тем двум в раю — был предоставлен выбор: или счастье без свободы — или свобода без счастья, третьего не дано. Они, олухи, выбрали свободу — и что же: понятно — потом века тосковали об оковах. МЫ. Знаковый роман, с которого официально отсчитывают само существование жанра "антиутопия". Товарищ Евгений Замятин задолго до Оруэлла написал свой роман-антиутопию "Мы". В 1920 году, Карл (!), когда и в помине не было никакого сталинского СССР, а также гитлеровской Германии и даже муссолиниевской Италии. Роман «Мы» был запрещён в РСФСР только и исключительно потому, что Замятин подвернулся под горячую руку РАППовцам своими очерками о революционном Петрограде. А так в 1921-м и не такое печатали. Немножко социально-исторического: О чем? После разрушительной двухсотлетней войны погибает 98% процентов населения Земли. Оставшиеся люди, жертвуя своей личной свободой и индивидуальностью, создают Единое государство — оплот порядка, единения и равенства. На дворе двадцать шестой век. Утратившие индивидуальность люди утратили даже свои имена (они были заменены «нумерами» — сочетанием букв и цифр: I-330, О-90, Д-503; «нумерами» же именовались и сами люди). Они живут в стеклянных домах под неусыпным надзором политической полиции. Их жизнь, заключенная в уравнениях, логически счастлива. Они обеспечены, сыты едой из нефтепродуктов, уверены в завтрашнем дне. Жизнь идет по расписанию. Расписанием и правилами регламентируется абсолютно все. Вплоть до количества жевательных движений для порции еды. Счастье у Замятина вышло неоднозначное: правильное, равностороннее, прозрачное; но и бездушное. В этом стерильном мире не место эмоциям. Институт брака, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами на конкретное время и на конкретный номер (человека). И только на время плотских утех разрешается опустить шторы в стеклянных домах. Мы видим совершенный мир глазами инженера Д-503 (и запомните этот момент!). Первое время наблюдаем то, что можно назвать счастьем: осознание себя частью гигантского организма, эдаким жителем человеческого муравейника, где все расписано по минутам. В какой момент поднести ко рту ложку с нефтяной пищей, когда лечь спать. Эти правила называются "Скрижали" и являются чем-то вроде священной книги. Общество отвергло бога и само заняло его место! Прозрачные дома, это прекрасно! Нам нечего друг от друга скрывать. Упорядоченные прогулки, работа, отдых, даже секс по розовым талончикам, — все это заставляет Д-503 испытывать едва ли не щенячий восторг, а читателя недоумевать. Скоро должен состояться запуск Интеграла — первого космического корабля Единого государства. Первым его грузом должны стать поэмы и манифесты о красоте Единого государства, поэтому Д-503 начинает вести свой дневник для описания «математически совершенной жизни Единого государства». Так начинается роман «Мы» Сюжет подается в виде конспекта главного героя — он же, фактически, дневник. (Это ОЧЕНЬ важный момент, помните?) И тут кроется основная особенность в восприятии романа: книга настолько спорна, что одни ее искусственно принижают, игнорируют, другие — превозносят. (Оруэлл в своей рецензии на "Мы" писал: " Английский перевод был издан в США, но я не сумел достать его; но французский перевод (под названием «Nous Autres») мне наконец удалось заполучить. Насколько я могу судить, это не первоклассная книга, но, конечно, весьма необычная, и удивительно, что ни один английский издатель не проявил достаточно Предприимчивости, чтобы перепечатать ее.") На самом деле – всё просто. Для каждой книги наступает (у некоторых людей не наступает вообще) своё время. Замятина надо читать в 18 лет (или много позже, но об этом дальше), когда мозг еще не доформировался, нейронные связи растут, и для погружения нужна совсем небольшая плотность информации (по аналогии – детская книга в восприятии ребенка и взрослого). Потому что на первый взгляд книга может показаться плоской. НО В ЭТОМ ТО И ВСЕ СПЕЦИИ! А там отнюдь не только соль. Читать книгу достаточно сложно, в ней не за что зацепиться. Она подчёркнуто неживая, как учебник математики, как сложный стеклянно-железный механизм. Только посмотрите, какой бедный язык у книги! Лингвистический анализ текста: Приблизительно страниц: 144 Активный словарный запас: очень низкий (2337 уникальных слов на 10000 слов текста) Средняя длина предложения: 68 знаков, что гораздо ниже среднего (81) Доля диалогов в тексте: 19%, что гораздо ниже среднего (37%) Однако, этот язык составляет единое целое с миром и сюжетом. Роман — полная противоположность классике. Описания душевных переживаний сменились рапортом о «переживаниях» логических. Вместо страстей и метаний — внимание к противоречиям в рассуждениях. Любое действие нумера осмысленно, все просчитано. Но однажды эта пелена начинает рваться, и ГГ просто тонет в нахлынувших новых чувствах, не поддающихся классификации; выразить их он может только как √-1. Ну и вообще было бы странно, если человек, живущий во время романа внезапно начал писать хорошим слогом и оперировать образами. К тому же математик-инженер, который в принципе мыслит по-другому. Читая "Мы" нельзя забывать контекст. В глаза, конечно же бросается алогичность действий главного героя. Которая вообще-то является вполне себе логичной. Кто-то и вправду ожидал осмысленных действий от человека, влюбившегося в первый раз в тридцать два года? Для них любовь хуже, чем для нас шизофрения. Это не только атавизм, это появление «я» в психике, знавшей три десятка лет только «мы». Стоит ли удивляться, что бедный герой расщепляется и ведет себя, кхм... не вполне адекватно? Ну даже не знаю... некоторые темы данного форума вызывают у меня куда как большие сомнения в адекватности авторов, а ведь они предоставлены сами себе, вольны переживать и живут в то время, когда чувства считаются нормой. Так что для меня было бы куда как удивительнее, если бы главный герой внезапно преисполнился мудрости и жизненного опыта касательно отношений. Или же, эту книгу нужно читать много позже 18. Когда личность уже устоялась, когда мозг способен не просто поглощать текст, рисуя картинки, а еще может анализировать читаемое. Хотя, некоторые до этого вообще не доживают, ни в 30 ни в 50... Тогда книга не столько читается (именно как сочетания слов), сколько слышится, чувствуется душой. Сквозь страницы просвечивают мучения раздвоившегося главного героя, пытающегося выразить набором сухих фраз свои новые чувства, ощущения, о которых раньше он не мог и подумать без отвращения. Как смешны и поначалу нелепы эти аналогии, попытки выразить состояние души лексиконом, вращающимся вокруг чисто математических терминов! Как впивается в память этот четырехлапый, паучий икс! Этот роман - как слоёный пирог, всегда можно ВНЕЗАПНО разглядеть какие-то отсылки и намёки и очень удивляться, почему это слона то я и не заметил. (Даже имена героев «говорящие». Почему O? Да потому что такая простая, незатейливая, «круглая». Почему I? Потому что иррациональная, как корень из минус единицы (который обозначается в математике буквой i). ) ----- Да, проработка "антиутопической" части достаточно слаба - ни в какое сравнение с детально прорисованным «1984» роман Замятина не идет. Да только главное здесь — не антиутопия, главный здесь Д. Это его книга, его жизнеописание, читателю предлагают анализировать его речь и его поступки, недаром повествование идет в виде ДНЕВНИКА. В ретроспективе, разумеется, большее значение имеет первое описание тоталитарного общества, из которого впоследствии вырос целый жанр, обогативший литературу великолепными произведениями. Однако давайте посмотрим фактам в лицо: это в первую очередь превосходный психологический трактат. Многие вопросы остаются открытыми. Как воспитывают детей? Кто такой Благодетель, из кого он выбирается, что бывает, когда он умирает, какова политическая география мира, к каким последствиям привела Двухсотлетняя война, кроме разделения некой конкретной территории на две части? Да и какая, к черту, разница? Это книга о человеке, который осознает себя и начинает чувствовать там, где личности не существует, и что из этого получается. Любите вы антиутопии или нет, но эту книгу прочесть стоит. Но она не для развлечения. Чтение этого романа вполне можно сравнить с решением уравнений. Отличный сюжет, опередивший свое время, нестандартный стиль: поэзия математики и красота чисел — этот роман является одной из лучших антиутопий.

Что именно они пропагандируют? Сидеть дома и дрочить?